«Бедненькие, место здесь гиблое»
Кто и зачем переезжает жить из города в деревню — и что из этого получается
Жить нужно там, где воздух чище и природа ближе, — многие городские жители задумывались об этом еще до пандемийного 2020-го. Вот только уехать мало у кого получалось: работа, магазины, поликлиники, школы — все в городе.
Пандемия показала: продолжать работать и зарабатывать можно, не приезжая в офис, обучение может быть дистанционным. А пункт выдачи онлайн-заказов наверняка есть в соседнем поселке городского типа.
Почему жизнь в городе для некоторых теряет смысл? Как переехать в село и не стать врагом местных жителей? И чем вообще живет российская деревня? Специально для АЧБД Анна Поваго поговорила с бывшими жителями мегаполисов — энтузиастами, меценатами, сегодняшними людьми «из деревни».
Спастись от полыни
2020 год, самый разгар пандемии. Именно в такой момент Анастасия Грозная и ее семья наконец-то въехали в свой собственный дом в деревне Горчаково Ленинградской области. Этому предшествовал путь длиной в пару лет и в две с половиной тысячи километров — раньше семья жила в уральском городе Ирбит.
Анастасия с мужем и тремя (на тот момент) детьми спасались не от ковида. Сняться с места их заставила полынь: «У дочери на нее страшная аллергия. Чуть что — сразу сильнейшие отеки. А в Свердловской области полынь — повсюду». Поиски нового места привели в Ленобласть. Здесь дочери стало намного лучше. Анастасия с мужем долго не думали — собрали вещи и переехали.
Анастасия Грозная
Деревня ГорчаковоЛенинградская область«Мы хотели купить дом в деревне, но первое время жили в поселке городского типа, снимали жилье, — вспоминает Анастасия. — Во-первых, дом еще надо было найти, а во-вторых, старшему сыну было уже 12, нам не хотелось, чтобы переход от городского образа жизни к деревенскому был для него слишком резким»
Анастасия сельской жизни не боялась. Она-то родилась и выросла в городе, а муж — родом из деревни. Если она и не представляла каких-то тонкостей сельского быта, то он знал об этом все.
«А вот дом пришлось поискать. Пробовали и по деревням ездить, с местными разговаривать. Но часто натыкались на запертые двери и глухие заборы. Нашли в итоге в интернете»
Дом требовал ремонта, но Анастасию с мужем пугало другое — весь участок рядом был захвачен борщевиком. Бой с ним продолжается до сих пор, но от былых зарослей осталось процентов десять.
А вообще все решило место. Высокий берег реки, до воды — 50 метров, рядом — лес, кругом — свежий воздух.
«И никакого ковида. Так мы всю пандемию здесь и пересидели. Никто в нашем доме ни разу не заболел»
Сразу после переезда семья завела пару коз, после чего хозяйство только расширялось. Стала больше и сама семья. Пока шел ремонт, на свет появился четвертый ребенок, а через некоторое время — и пятый.
Почему горожане едут в деревню
По словам доктора экономических наук, руководителя Центра устойчивого развития сельских территорий РГАУ-МСХА им. Тимирязева и президента Ассоциации «Самые красивые деревни и городки России» Александра Мерзлова, большинство уехавших можно разделить на три категории: идейные люди, поклонники эстетики и прагматики.
«Идейным людям хочется интегрироваться в сельскую жизнь, — поясняет эксперт. — Им близка деревенская культура, природа. Они хотят быть частью всего этого. Поклонники эстетики скорее ценят рекреационные потенциалы сельских территорий, близость города, транспортную доступность. Им важно иметь возможность быстро перемещаться между городом и деревней. Прагматики видят в сельских поселениях возможности для бизнеса или просто осознают, что в деревне стоимость жизни значительно ниже».
При этом Александр подчеркивает: эти причины чаще всего взаимосвязаны, каждая в той или иной степени влияет на решение переехать в свой домик в деревне.
Друзья говорили: «Ты чего, бабка что ли?»
Надежда Артес
Валдайский национальный паркберег озера Боровно, Новгородская областьНадежда родилась и выросла в большой деревенской семье, поэтому в детстве мечтала уехать как можно скорее в город. Ее мечта сбылась — она поступила в один из петербургских университетов.
«Я оказалась в большом городе, где повсюду — жизнь. Хочешь танцевать? Танцуй. Хочешь выпить в баре? Что тебя останавливает? Вокруг — куча людей. Я была голодной до всего этого. Казалось: наконец-то дорвалась, зажила»
Лет десять Надежда практически не выезжала из Санкт-Петербурга: «А потом будто что-то перещелкнуло в голове. Стало интересно, а что же сейчас там, за городом? Как там живут люди?»
И Надежда начала регулярно ездить по деревням Ленобласти. Начала публиковать в соцсетях фотографии с коровами, сельскими домиками и огородами — скорее шутки ради.
«Но друзья этого вообще не понимали, — смеется Надя. — Они меня спрашивали: “Ты чего? Бабка, что ли? К земле тянет?” А я только больше постила. И народ стал подписываться. Тема пошла»
Несколько лет назад Надежда переехала жить за город. К тому моменту она четко понимала: это именно то, что ей нужно. При этом дважды ей удалось организовать флешмоб по уборке леса рядом с деревней. Говорит, сама предположить не могла настоящих масштабов бедствия:
«Откликнулись многие мои городские друзья, творческие люди, модные ребята, а нам там подгузники пятилетней давности собирать пришлось. Некоторых людей прямо на месте выворачивало. Я думала, во второй раз не то что никто не приедет, а общаться со мной после такого не будут. Но вышло наоборот. Более того, знаю, что после субботников многие пересмотрели свое отношение к мусору».
Надежда приглашала преподавателей из города, чтобы проводить мастер-классы для деревенских детей, помогла местным жителям собрать средства для перезапуска существовавшего здесь раньше ягодного производства. А сама работала в консалтинговой сфере — помогала принимать решения о благоустройстве маленьких городов. Но длилось все это недолго: дом, который Надежде не принадлежал, пришлось оставить, а потом пришел ковид, и работа закончилась.
Пришлось возвращаться на работу по найму — Надежда заняла пост директора по развитию образовательного направления в одной из крупнейших IT-компаний России. Но деревни не оставила.
Два года назад она приехала на Валдай и поняла: вот оно, ее место. Взяла ипотеку и купила наконец свой собственный дом на берегу озера Боровно в Валдайском национальном парке.
Сколько людей живет в деревне
По данным Росстата, на начало февраля 2023 года в российских сельских поселениях проживало 36 789 914 человек. Для сравнения: городское население — 109,6 млн человек. При этом дачники, имеющие постоянную прописку в городе, но фактически живущие за городом, не учитываются.
В период пандемии неоднократно появлялись сообщения об увеличении потока людей, покидающих большие города. «Мы не можем говорить, что процесс урбанизации замедлился или, тем более, прекратился, — говорит руководитель Центра устойчивого развития сельских территорий РГАУ-МСХА им. Тимирязева Александр Мерзлов. — Но рурбанизация, то есть постепенное внедрение городских условий и норм в сельскую жизнь за счет переезда горожан в деревни и села, в последнее время стала трендом и в России. Я сам рурбанизировался на фоне ковида и теперь живу в подмосковной деревне под названием Чепчиха».
По словам Мерзлова, ковид обнажил множество рисков, связанных с плотностью городского населения, что поспособствовало увеличению потока переселенцев в несколько раз.
«Это имеет большое общественное значение, — продолжает он. — Россия — огромная страна. Если сельские жители исчезнут, большие территории фактически окажутся ничейными. Это особенно опасно в приграничных районах, а граница у нас очень длинная».
Приезжайте, Я построил вам дом
Камиль Хайруллин, миллионер и в недавнем прошлом владелец преуспевающей телекоммуникационной компании, вырос в маленькой деревне Султаново в Челябинской области. Получать высшее образование он поехал в Санкт-Петербург, где и остался. Но пять лет назад Камиль решил: нужно помочь родной деревне, иначе она окажется одной из тысяч и тысяч, исчезнувших с карты России.
камиль хайруллин
Деревня СултановоЧелябинская область«С самого начала я понимал: задача поставлена трудная, — рассказывает он. — Деревня умирала. У нас вообще в год умирает по тысяче деревень. Можете себе представить? И я решил: приеду, соберу народ, помогу. Но оказалось, что желающих участвовать в возрождении не так много, как я надеялся»
В Султаново Камиля Хайруллина встретили жители примерно его возраста — около и старше 60 лет. Молодежи и детей практически не было.
«Султаново находится всего в 60 километрах от Челябинска, это довольно близко. Все молодые, активные и дееспособные уехали туда на заработки. Я понял: привлечения фермеров со стороны не избежать. И нужны были семьи с детьми. Чтобы деревня была живой, в ней нужно, во-первых, организовать рабочие места, а во-вторых, должны работать детский сад и школа, должно быть поставлено на хороший уровень медицинское обслуживание. А фельдшера было не найти! Искал долго. Сейчас ездит из райцентра очень профессиональная женщина. Кстати, недавно вышла замуж за нашего односельчанина»
Хайруллин решил построить несколько домов для новых жителей деревни, а также создать сыроварню. Он искал многодетные семьи и обращался к ним с одной просьбой: приезжайте и оставайтесь. Дома передавались в руки новых хозяев бесплатно.
«Все, что я делаю для Султаново, — исключительно гуманитарный проект. Я не жду каких-то прибылей. Я потратил немало денег и сил на объявления, но не зря: люди приехали»
На сегодняшний день Камиль Хайруллин вложил в родное село более миллиона долларов. По главной улице Султаново прошел водопровод, но вот с газом все оказалось намного сложнее.
«Я надеялся, за пять лет в деревне он появится, — говорит меценат. — Но пока только наметки. Если повезет, проведем через год»
В планах еще ремонт школы, создание детской площадки, дороги и множество других дел. Но государственной поддержки все же не хватает.
«Деревня — нелюбимое дитя государства. У нас 80% сёл не газифицировано. И нужно прилагать огромные усилия, чтобы этот вопрос сдвинулся с мертвой точки даже в одной деревне. Для этого мы хотим попасть в программу комплексного развития сельских территорий»
Сколько частных домов строится в России
Только в 2022 году в России было введено в эксплуатацию 401 500 индивидуальных жилых домов. Для сравнения: в 2019 году — 276 600, в 2020-м — 298 700, в 2021-м — 372 400. Традиционно больше всего частных домов строится на Северном Кавказе. Только в Чеченской автономной республике это 93,8% от общего объема сданного жилья. В Республике Алтай — 93,4%, в Тыве — 86,5%. В Пермском крае и Тверской области, к примеру, количество частных домов выросло в 1,7 раза по сравнению с 2021 годом. При этом доля сданных частных домов в сельской местности составила 52,1%.
Никакое это не гиблое место!
Олег и Надежда Берлизевы
Деревня ФалилеевоЛенинградская областьОднажды Надежда Берлизева пришла в их с мужем съемную квартиру в деревеньке Фалилеево Ленинградской области, села и заплакала. Встревоженный Олег кинулся расспрашивать, что случилось.
«В тот день зашла в местный магазин и разговорилась с продавщицей, — вспоминает Надежда. — Мы только сюда переехали. Она как услышала, что мы оба — городские, так мне и выдала: “Бедненькие, уезжайте отсюда! Место здесь гиблое…”»
Надежда и Олег — петербуржцы с непростой историей. У обоих за плечами — излишне бурная молодость. Много лет назад они познакомились в протестантском духовном (а по сути реабилитационном) центре, где Олег уже успел победить свое пристрастие к алкоголю и другим веществам, а Надежда делала первые шаги на этом пути. Преодолев зависимости, уже будучи мужем и женой, решили: в городе они жить не будут. И отправились в небольшую деревню на несколько пятиэтажек и три с небольшим десятка частных домов, чтобы начать новую жизнь.
«Мы оказались здесь буквально с двумя чемоданами и парой тысяч рублей в кармане, — вспоминает Олег. — До того были тут всего один раз — походили, пообщались с местными и поняли: все, нашли, наше. Я не знаю, как объяснить. Это что-то, что просто чувствуешь»
Сразу пошли к главе местной администрации. Проведя много времени в качестве подопечных, а потом и сотрудников реабилитационного центра, они решили продолжить эту работу и на новом месте.
«Мы хотели проводить профилактику в молодежной среде, это мы видели своей главной задачей, — продолжает Олег. — Деревенские подростки — группа риска. Если они еще и из неблагополучных семей, тем более»
Молодежный клуб назвали «Крепость». В планах были развивающие игры, беседы о здоровом образе жизни, взаимопомощи, заботе друг о друге и семейных ценностях.
А еще была железобетонная уверенность, что первое время в старый ДК, где Олег и Надежда планировали общаться с деревенскими подростками, никто приходить не будет.
«Но уже на первое занятие пришли сразу 26 человек — все разного возраста. Пришлось поделить их на группы. Уже потом кто-то признался: употребят где-то за углом — и идут к нам прикалываться. Но ничего. Из этих 26 большинство до сих пор с нами. Не курят, не пьют, многие уже создали свои семьи. Мы живем тут уже девять лет»
Олегу и Надежде удалось и найти работу в соседнем Кингисеппе. Вот только денег она особо не приносила, поэтому в 2017 году семья решила: пришло время воплотить в жизнь давнюю мечту Олега о собственной кузнице. Вместе написали заявку на грант, получили деньги, сумели купить первоначальное оборудование, по старым, сохранившимся в Петербурге связям нашли первых заказчиков и начали вместе с ребятами из «Крепости» обковывать коттеджные поселки в Ленинградской области.
А плакать из-за переезда больше как-то и не пришлось. Место оказалось не гиблым.
Сколько стоит домик в деревне
Цены на частные дома сильно отличаются в зависимости от региона и множества других факторов. При этом средние показатели, предложенные сервисами по продаже недвижимости, сравнимы со стоимостью городских квартир. Так, частный дом в 2023 году в России в среднем стоит 3,2 млн рублей. Специалисты «ЦИАН.Аналитика» приводят другие цифры. По их данным, средняя цена дома в стране — 9,78 млн рублей. Правда, речь, скорее всего, идет о коттеджах. «У меня небольшой двухэтажный каркасный дом, — говорит Надежда Артес. — Я купила его два года назад вместе с участком за 2,5 млн рублей. Меня сразу предупредили: в него нужно будет дополнительно вкладываться. Сегодня в Новгородской, Ленинградской, Тверской и ближайших областях можно найти дома “под ключ”, но их цена — от 6 до 10 млн рублей».
Построить дом стоит примерно столько же. При этом стоит обращать особое внимание на стройматериалы. «У нас повсюду — сайдинг и профлист, — говорит президент ассоциации «Самые красивые деревни и городки России» Александр Мерзлов. — Но это отложенное загрязнение. Рано или поздно такой дом станет мусором». По словам эксперта, если и строить себе домик в деревне, то только из дерева. Такой, даже если окажется заброшенным, хотя бы исчезнет естественным образом — сгниет и станет частью экосистемы. А вот при должном уходе он превратится в наследие и будет капитализироваться. «А сайдинг уже через 10 лет пойдет трещинами. Через 20 лет никто не будет понимать, что с ним делать. Это очень неэкономично».
Село и люди. Непростой вопрос обиды
Первое, с чем, как правило, сталкиваются люди, переезжающие из города в деревню, — непонимание, настороженность, а иногда и враждебность со стороны местного населения.
Так, еще во время ремонта Анастасия Грозная и ее муж, приехавшие с Урала в Ленобласть, столкнулись с воровством: кто-то залез в дом и вытащил весь инструмент. А уже после того как семья обосновалась на новом месте и завела домашних кур, в местную администрацию посыпались жалобы на слишком громких петухов. Пришлось даже вмешаться специальным службам и ветеринарной комиссии. Закончилось все рекомендациями по ведению личного хозяйства, так что недовольные соседи, не желая того, помогли начинающим фермерам.
Надежда Артес пробивала стену непонимания с помощью тех самых субботников, на которых петербуржцы вместе с местными жителями чистили окрестные леса, а параллельно — общались друг с другом, разрушая стереотипы о «неотесанной деревенщине» и «ничего не умеющих городских». Уже на Валдае Надежда сделала из своей жизни что-то вроде реалити-шоу:
«Я попросила, чтобы мне поставили забор “как на ранчо” — две реечки на столбиках, и все. Местные даже ставить его отказывались. Они не понимали: все же видно будет! Как так? А потом я еще и на первом этаже, где у меня довольно большие окна, не стала вешать глухих штор. Любой, кто проходит мимо, может увидеть мою жизнь, понаблюдать за ней. Это мое осознанное решение. Люди должны видеть разные примеры поведения. Это раздвигает рамки привычного, дает пищу для размышлений, позволяет подсмотреть какие-то новые практики»
Олега и Надежду Берлизевых одно время и вовсе считали сектантами. Жители Фалилеева даже вызывали ответственные органы — проверять, чем эти «странные» люди занимаются с местными детьми.
«Им было сложно принять, что можно что-то хорошее делать бесплатно. Это не укладывалось у них в головах. Еще долгое время они думали, что мы нигде не работаем. Видимо, считали, что мы находимся на каких-то дотациях»
Со временем семья Берлизевых сумела не просто изменить отношение к себе, но переломить его в корне. Сегодня Олег — муниципальный депутат, выбранный абсолютным большинством односельчан. В его ведении — вопросы благоустройства.
На первый взгляд, проблемы кроются в диаметрально противоположных картинах мира. Деревенские жители мечтают вырваться в город и категорически не понимают приезжающих в сельскую местность горожан.
Но, по словам Александра Мерзлова, ситуация еще сложнее, а корни у нее не просто психологические, а исторические:
«Это непростой вопрос, в том числе связанный и с обидой. Город слишком много и долго обманывал деревню. Вот, к примеру, президент дал поручение развивать сельский туризм, но начали развивать только агротуризм. В процесс вовлечены сельхозпроизводители, но большинство деревенских жителей с ними не связаны, а они тоже хотят принимать в этом участие. Все становится еще понятнее, когда мы смотрим на нашу историю. У нас ведь было раскулачивание, были налоги для сельских жителей даже на деревья и кусты, было время, когда у колхозников не было паспортов — только трудовые книжки»
Помимо этого, диалог между городскими и деревенскими жителями затрудняет то, что в селе народ довольно консервативный и новшеств не любит. То, что привозят с собой горожане, может показаться здесь чуждым и вызвать отторжение. И чтобы приезжему начали доверять, придется постараться.
Что такое солидарный туризм
«Чаще всего речь идет о культурных, экологических, а иногда и экономических проектах», — поясняет Александр Мерзлов. И в качестве примера приводит историю восстановления колодца в деревне Кимжа Архангельской области. Идея проекта принадлежала французам. «Когда наши мужики узнали, что французы едут их колодец восстанавливать, они прямо встрепенулись все. Завязали пить, все вычистили, материалы закупили. Потом вместе с французскими мастерами над этим колодцем и работали. Все сдружились». По словам Александра, такие проекты объединяют людей и позволяют лучше понять друг друга, а также почувствовать гордость за успешно сделанное дело: «Нужно стараться интегрироваться в сельскую жизнь, делать что-то полезное и одновременно понятное. К сожалению, часто в село приезжают с какими-то суперпроектами, смысл которых для деревенских жителей не ясен. И ничего не выходит».
Сельская экономика. Главное, чтобы все друг друга услышали
Вариантов заработать, живя в деревне, не так много, но это не значит, что их нет совсем. Первый — личное хозяйство. Например, сейчас семья Анастасии Грозной держит 15 коз и козла, а также 150 кур. Есть свой огород. Семья производит большую часть необходимых ей продуктов.
«Излишки идут на продажу, — говорит Анастасия. — Мы перерабатываем молоко, делаем свои продукты и продаем. У мужа есть еще и работа в супермаркете»
По наблюдениям Надежды Артес, работающей из дома в удаленном формате, большинство мужчин в деревне заняты на стройках. Зачастую эти работы носят сезонный характер.
«В городе дороже жить: ты вынужден крутиться, чтобы оплачивать жилье, еду и решать прочие вопросы, — говорит она. — В деревне все по-другому. Если у тебя есть дом и какое-никакое хозяйство — не пропадешь. Например, несмотря на то, что содержание дома обходится мне где-то в 200 000 рублей в год, мои расходы в деревне сокращаются в пять раз в сравнении с городскими тратами. А если ты сельский житель, который родился и вырос в деревне, тебе вообще немного нужно. И это на самом деле проблема: выходит, нет какого-то внутреннего движка, мотивации, которая заставляла бы тебя что-то делать»
По словам Александра Мерзлова, именно переселенцы из городов несут в деревню основные идеи по созданию и развитию бизнеса. А вот появление стартапов, запущенных сельскими жителями, — явление редкое.
«При этом со стороны властей почти не ведется работа по привлечению горожан в сельскую местность. А она нужна. Городские жители привозят в деревни и инновации, и инвестиции. И без поддержки им сложно интегрироваться, они чувствуют себя изгоями. В итоге деревня теряет людей и деньги»
Сегодня постепенно развиваются туристические проекты в деревнях — это еще один способ заработка в сельской местности.
«Ими наиболее эффективно занимаются именно те, кто приехал из города, — говорит Александр. — Людям, живущим в деревне, зачастую сложно понять, чего хочет горожанин. Они думают, что ему нужен привычный городской комфорт. Но это не так»
При этом, по словам Надежды Артес, для устойчивого развития бизнеса в деревнях желания его создать и знаний, как это сделать, мало. Нужно еще научиться договариваться:
«Чтобы это все было эффективно, государству нужно договориться с бизнесом, а бизнесу — с людьми. Но часто власти не могут услышать предпринимателя, и все процессы затормаживаются. Связи разорваны, никто никому не доверяет. Доверие в свое время было просто утрачено в силу происходящих в стране исторических процессов»
Еще одна проблема, по словам Надежды, в том, что люди не просто не знают, чего хотят потенциальные туристы. Они не могут понять, чего хочется им самим:
«Многие плывут по течению, вообще не задумываясь, почему они живут так или иначе и нравится ли им так жить. Они часто существуют вообще без понимания, чем бы им хотелось заниматься. А вдруг они могут делать керамику, которую потом у них будут покупать? Но озадачиваются этим единицы. И они как раз и становятся кем-то довольно значимым в малых городах и деревнях»
Какие гранты можно получить от государства для бизнеса в деревне
К 2023 году был разработан целый ряд программ поддержки малого и среднего предпринимательства. Например, появилась Цифровая платформа МСП — основной информационый инструмент для предпринимателей, готовящихся открыть свое дело или расширить уже существующие проекты. Здесь аккумулированы госуслуги, которые могут потребоваться на протяжении всего процесса.
Также люди, попавшие в непростую финансовую ситуацию, но желающие выйти из нее через переобучение или создание своего бизнеса, могут заключить с государством социальный контракт. В 2023 году на открытие ИП, например, можно запросить у региональных властей до 350 000 рублей. Если же речь идет о личном подсобном хозяйстве — до 200 000.
Еще можно получить государственный грант по индивидуальной заявке. Суммы часто зависят от региона, в котором бизнес будет зарегистрирован. Например, в Московской области сумма может составить до 5 млн рублей, в Ленинградской области получится запросить субсидию до 70 млн.
Если помощь требуется совсем молодым предпринимателям в возрасте от 14 до 25 лет, то в случае одобрения бизнес-проекта можно получить от государства от 100 000 до 500 000 рублей. А для бизнеса в туристической сфере предусмотрены гранты в среднем от 3 до 10 млн рублей.
Лучше в своих стенах расти
Олег и Надежда Берлизевы
Деревня ФалилеевоЛенинградская областьКузница Олега Берлизева работает уже несколько лет. Для того чтобы каждая выкованная им и его подмастерьями деталь была по-настоящему качественной, сам Олег долго учился у одного из известных мастеров, многое пробовал и сам изо дня в день работал с молодежью.
«Складывается ощущение, что сельским мальчишкам просто так что-то ставят в зачетки в техникумах, но реально их ничему не обучают, — делится он. — Хорошо, что у нас есть ресурс, чтобы они могли набить руку. Когда мы работали на первых наших объектах, начальники меня разносили за косяки мальчишек при них же, так что каждый знал, где именно ошибся и насколько. Просто нам не было, но мы даже не думали сдаваться»
У кузницы был очень хороший старт. В какой-то момент из одного дорогого коттеджного поселка исчезли итальянские кузнецы. Нужно было их срочно заменить. Задачу предложили Олегу и его ребятам. А потом дело пошло в гору в пандемийном 2020-м: по словам Олега, люди стали вкладываться в свои дачи и коттеджи. Тогда и посыпались заказы. Дошло до того, что мастерская стала оковывать эстонские поселки, расположенные сразу за границей:
«Для них это очень дешево, так что мы просто приезжали и тут же получали несколько заказов, обеспечивали себя работой на несколько месяцев вперед. Санкции, конечно, отсекли от нас этот источник заработка, но ничего: пока и здесь дела идут очень неплохо»
Сейчас Олег и Надежда строят свой собственный дом.
«На участке теперь есть несколько ульев, и у нас есть мед, — говорит Олег. — А вообще свой дом — основа всего. К тому же у нас дочь растет. Лучше ей все же быть здесь, в своих стенах, чем на съемной квартире»
Постепенно изменился и облик самой деревни Фалилеево. Появились новые дорожки, был разбит небольшой сквер, для которого Олег сковал композицию с маками и витыми бабочками. В ближайшем будущем должны отремонтировать старый ДК. Двое из молодых людей, когда-то пришедших в клуб «Крепость», а теперь работающих с Олегом в кузнице, уже успели обзавестись собственными семьями. Жены приехали к ним из Петербурга.
Как государство поддерживает деревенских жителей
В 2023 году на госпрограммы в аграрном секторе было выделено 345 млрд рублей. Из этих средств порядка 60 млрд пошло на поддержку программы «Комплексное развитие сельских территорий». Основные задачи программы — сохранения доли сельского населения в стране ни ниже 25,3% и повышение уровня жизни в сельской местности. Всего до 2025 года на нее предполагается направить 2,3 трлн рублей.
Одним из основных элементов программы стал проект по развитию жилого строительства в сельской местности, а вместе с ним и сельская ипотека — кредит на покупку или самостоятельное строительство частного дома в деревнях, поселках и селах под 3% годовых. Сейчас максимальный размер займа по такой программе достигает 6 млн рублей. При этом решением правительства России сельская ипотека была признана бессрочной.
Также в рамках программы предусмотрена борьба с безработицей. К 2025 году планируется обеспечить рабочими местами 80% сельского населения. Также деревни и села должны быть обеспечены водой и газом, должны быть построены новые дороги с твердым покрытием, созданы зоны отдыха, детские и спортивные площадки, решен вопрос с освещением. Особо подчеркивается, что к 2025 году 95% сел должны получить доступ к интернету.
Я хотел бы найти подобных мне
Камиль Хайруллин
Деревня СултановоЧелябинская областьНесмотря на все сложности, Камиль Хайруллин со своей идеей о возрождении родного села расставаться не собирается:
«Это моя радость. Вот у кого-то есть яхта, машина, вилла. А у меня — деревня. Если бы я был человеком, который складывает крылья при первых же сложностях, ничего бы не добился. Чтобы я так просто сдался? Нет»
Сейчас в Султаново продолжает работать сыроварня, развиваются несколько фермерских хозяйств. В ближайшем будущем Камиль планирует запустить здесь и проект в сфере сельского туризма.
«Люди, которые живут в Султаново, — ими моя душа сейчас занята. Деревням нужна помощь. Мы не можем допустить, чтобы сельская местность опустела. Мы все не можем жить в десятке крупных городов. Зачем ехать, например, в тот же Челябинск? Там ведь дышать нечем. Зачем вообще людям жить в человейниках? Для них должны быть созданы хорошие условия, если мы хотим видеть нашу нацию здоровой. А у нас — миллионы гектаров брошенных полей»
По словам мецената, в России есть все, чтобы сельское хозяйство развивалось. Только в одном пока серьезный дефицит — не хватает крепких хозяйственников.
«В Союзе говорили, что у нас тут зона рискованного земледелия. Это чушь. Черноземы у кого? У нас. А что происходит? Мы гордимся, что зерно в мир поставляем. Но это только сырье. Могли бы поставлять муку, хлебобулочные изделия. Могли бы давать на мировой рынок сыры и мясо, но пока нет и этого»
Больше всего Камиль Хайруллин хотел бы найти таких же энтузиастов, как он сам, — обсудить возникающие проблемы, обменяться опытом, но пока не получается.
Могут ли сельские жители обойтись без участия местных властей
Вопрос взаимодействия жителей деревень и местных администраций — вопрос непростой, а иногда и болезненный. Привыкнув к общей аморфности и неактивности сельского населения, местные чиновники далеко не всегда охотно идут на контакт и выражают готовность что-то менять в деревне в лучшую сторону. Так, к примеру, когда Анастасия Грозная обратилась к местным властям с просьбой привести в порядок детскую площадку рядом с ее домом, ей отказали: «Сказали, что денег нет, к тому же сама площадка уже есть, так что можно пока пользоваться и этой. А у нас там было двое разбитых качелей, да и все. Мы поняли, что так ничего не добьемся. Сделали фотографии и поехали в город, показывать: на бумаге детская площадка есть, а на деле — вот это. В городе посмотрели и дали четкое указание — привести в нормальный вид. Тогда нам и качели нормальные поставили, и турники, и горки с песочницей — все, что положено. Просто не надо сидеть. Если что-то нужно, надо идти и добиваться этого».
По словам Надежды Артес, найти контакт с местными властями необходимо, иначе качественные изменения невозможны: «Когда ты просто пытаешься насильно принести людям добро — ничего хорошего не выйдет. Это важно понимать и для взаимодействия с местной администрацией. Если ты идешь к ней с общественным запросом, у диалога больше шансов состояться и закончиться чем-то конструктивным. Но если администрация не готова с тобой взаимодействовать, что бы ты ни делал, все будет неэффективным. Нужно отступить и подождать. Возможно, просто нужно время: местным точно нужны примеры, а тебе — их доверие».
Я знаю корову, чье молоко попадает ко мне на стол
Надежда Артес
Валдайский национальный паркберег озера Боровно, Новгородская областьОднажды у Надежды что-то защемило под лопаткой. Она приехала в клинику, объяснила проблему. Врач головой покачал: мол, айтишники, все время за компьютером.
«А дело было вообще в другом. Мне машину щебня привезли, а разгружать некому — все деревенские мужики заняты. Что делать? Взяла лопату и — сама. Конечно, когда я об этом доктору рассказала, лицо у него было очень выразительное»
Надежда продолжает заниматься домом, руководить проектами, почти не выезжая из деревни. Исключения — командировки. Но пока хозяйка в отъезде, дом без присмотра не остается.
«Мой домик можно снять на несколько дней, пока я в разъездах. У меня постоянно останавливаются люди из Москвы и Петербурга. Как правило, это художники, айтишники, дизайнеры и представители других творческих профессий. Все они — знакомые и друзья или знакомые моих друзей. Мой дом нельзя снять через интернет-сервисы»
С местными жителями Надежде удалось выстроить теплые отношения. Она точно знает, у кого нужно купить молоко, кто принесет ей ягоды, только утром собранные в лесу, или с кем договориться о постройке дровника:
«В деревне срабатывает то, что мы называем горизонтальными связями. Здесь ты у всех на виду. К тебе привыкают, начинают тебе верить, и так постепенно появляются те самые человеческие отношения, которые очень важны. И я рада, что могу покупать те же продукты прямо в своей деревне. Я вижу того, кому уходят мои деньги. Я знаю корову, чье молоко попадает ко мне на стол. Это очень важно»
В Петербурге Надежда оставила за собой съемную квартиру, чтобы была возможность вернуться в город в любой момент, потому что, к примеру, все медицинские обследования приходится проходить именно там. В селе просто не существует необходимой инфраструктуры.
«Мы не знаем, что дальше будет с деревней, — говорит Надежда. — Возможно, отток людей из городов увеличится, а может быть, будет какой-то баланс. Но стереотип, что ты можешь быть счастлив только в центре города с ключами от дорогой тачки и бокалом в руках, должен быть разрушен. Он обманчив. Сегодня есть множество инструментов, чтобы жить счастливо и комфортно, где бы ты ни был. Мне иногда пишут: что делать, если хочется переехать в деревню? Просто поезжай, ищи свое место. Одно из них обязательно отзовется»
Я дома
Анастасия Грозная
Деревня ГорчаковоЛенинградская область«Мы сейчас к себе еще две семьи из города переманили. Они тоже переехали, хозяйство завели. Наши дети дружат. А так из соседей почти что одни дачники остались»
Жизнь в основном бурлит в поселке по соседству — там есть и ДК, и куча кружков, и школа искусств, и вообще все, что нужно для полноценного развития детей и подростков. Младшие дети там ходят в детский сад.
«В группах всего по три-пять человек. Дети там как дома. В школе тоже очень уютно. В классе человек по восемь, не больше. Учителя успевают всем уделить достаточно внимания. А программа везде сейчас одна и та же»
На занятия ребят отвозит школьный автобус. У семьи есть автомобиль, но, если с ним что-то случится, неподалеку проходит федеральная трасса, где раз в час проходит общественный транспорт.
«Мы ни в чем не испытываем недостатка, да и дома постоянно не сидим. Всей семьей регулярно бываем в Петербурге, а в этом году муж взял детей и вместе с ними поехал в отпуск»
Старший сын, за адаптацию которого к сельской жизни так переживала Анастасия, не просто привык к деревне. Сейчас он хочет построить здесь свой дом, а еще открыть собственный бизнес по производству домашней лапши. Родители не против, к тому же домашних яиц для старта проекта хватит точно.
«Когда-то, еще в Ирбите, у меня было свое кафе-мороженое, — вспоминает Анастасия. — И я так устала от постоянного шума, толпы, вообще от города. Ближайшие лет десять я отсюда никуда не уеду, а там уже и внуки, думаю, пойдут. Да и что я буду делать в этом самом городе? А здесь… Вот стану совсем старенькой, встану утром, часов в пять, выйду на берег реки и сяду там. Буду воздухом дышать, на облака смотреть. Хорошо же! Я дома»
